Магический реализм

Представляем вам одно из направлений реализма, которое, возможно со временем выделится в отдельный жанр. Это магический реализм. Одним из основателей этого направления является наш современник Алексей Строганов. Он пытается воспроизвести окружающий мир не глазами взрослого человека, а глазами ребенка, который уже четко видит предметы окружающей действительности, но еще не может понять их назначение и увязать в единую целую картину. В его уме возникает «винегрет» из образов, что непонятно, он пытается домыслить, так в его голове возникает калейдоскоп реально-иррационального мира.

Художник рисует образы, которые вдруг из ниоткуда появляются в голове, когда попадаешь в места, где прошло детство, находишь на чердаке старые забытые игрушки, и в этот момент возникают воспоминания.

Проходя по городу, где вырос, вспоминаешь старые обшарпанные стены домов, на которых мы писали мелом, неухоженные заросшие дворики, расчерченные квадратами «классиков». В те времена даже груда мусора под окнами была загадочным таинственным миром со своими ужасами и тайнами. Каждый двор воспринимался как большой отдельный мир, со своими скрытыми тайнами.

Автор в то время жил у бабушки, в добротной «сталинке». Дом бабушки, и еще несколько соседних домов образовывали квадрат, за которым заканчивался безопасный мир, и начинались неисследованные земли. Через арку был выход к парикмахерской. Это было большое светлое помещение. Хорошо помню ее. Ожидая своей очереди, я часто рассматривал других посетителей, мастеров, их инструменты. А еще помнится этот приятный запах одеколона, которым было окутано помещение. Огромные зеркала придавали парикмахерской какую-то многомерность.

Помню, как меня усаживали в кресло на доску, которую ставили на поручни. Передо мною было большое зеркало, чуть ниже стол с множеством флакончиков. Особо привлекала взгляд сложная система, соединявшая пузырек с желтоватой жидкостью, которая трубочкой была соединена с грушей. На столе стоял стакан с множеством расчесок и бритв, а в ящике стола лежала машинка. Вспоминаю это волнительное чувство, когда ты уже готов, сидишь, ждешь в кресле, а парикмахера все еще нет. В это время включается внутренний таймер, который, вдруг, почему-то завис. Одна минута уже ушла, а новая еще не наступила.

Следующий сюжет, который появляется в голове из ниоткуда – я и дед Иван выходим из нашей парадной, и сразу же сворачиваем в какую-то дверь. Здесь тянется длинный коридор, панели которого окрашены, синей краской. В ряд идет множество больших дверей. За одной дверью большой дядя в белом халате топором рубает сырое мясо. Непривычный запах неприятно бьет в нос. Вдруг, мы попадаем в знакомый зал, из которого одна дверь ведет в кулинарию, другая в столовую. Оказывается для того, чтобы сюда попасть, вовсе необязательно выходить за арку во внешний мир. Попасть в магазин можно, не покидая нашего маленького Двора.

Вспоминаю дачу. Это тихий мир новых запахов, цветов за высоким забором. Пахнет печным дымом, деревом, затхлостью, и другими, незнакомыми мне запахами. Гигантские сосны рассеивают и так неяркий свет пасмурного дня. В тенистом углу дачи небольшой флигелек с покосившейся от времени верандой. Замечаю, что во флигеле кто-то живет. Человек спокойно варит себе на плитке еду, не обращая на нас ни малейшего внимания. Эта картина изменяет мое отношение к даче, появляется какая-то тайна, недосказанность. Я начинаю по-новому воспринимать этот флигель, всматриваюсь в него, вновь вижу желтый свет светильника, который отражается от рубленых стен и вновь растворяется в сгущающихся сумерках. Этот сюжет выпадает из привычного течения времени, он как бы зависает вне его.

Дача вызывает в памяти череду воспоминаний. Зимний вечер, сгущаются сумерки. Снег за окном и темное зимнее небо постепенно сливаются, образуя единый тон. Я иду вдоль пустующих зимних дач, кое-где горят огоньки. Все эти образы порождают один образ – дачных сумерек. Он состоит из несколько схожих сюжетов, переплетающихся между собой. Какие приемы используются для того, чтобы создать образ сумерек на даче? Какое это время года? Какую позицию выбрать для написания картины? Что я должен показать – нависшие сосны, маленький флигелек или же зимнюю пустынную улицу, идущую вдоль дач? Но все эти образы, переплетаясь, дополняют друг друга, формируя единую картину. Она включает и заснеженную пустынную улицу, и уютное потрескивание счетчиков за зажженными окнами, задний фон занимает флигель, а крышей служат кроны сосен.

Когда я был маленький, мне казалось, что машины – это живые существа. Я всегда удивлялся огромным колесам, различным трубочкам, рычажкам, которые бросались в глаза ребенку. Но со временем я обратил внимание на то, что мое отношение к автомобилю изменилось. Таинственный ореол сменился ощущением силы, мощи и комфорта. Автомобиль стал чем-то наподобие дивана. Это породило к нему новое отношение. Он стал чем-то таинственный и загадочный.

Часть моего детства проходило у бабушки, которая жила около железнодорожной станции. Я прекрасно помню паровоз. Большой, блестящий, выше дома. Помню дым из его трубы, лесенку, ведущую на площадку и большие огромные колеса, которые синхронно с неимоверной мощью тащили куда-то вагоны. Когда паровоз подъезжал к платформе, при этом перекрывая дорогу к нашему домику, проходившую через станцию, из вагонов спускались люди. В это время бабушка читала название далеких городов, из которых к нам приехали эти люди. Бабушка жила далеко, к ней тоже приходилось ехать на поезде. Дорога к бабушке занимала около суток. Ехать приходилось прохладными перелесками и жаркими степями. Мимо со свистом пролетали маленькие разъезды. Навстречу неслись товарные составы и пассажирские поезда. Все это порождало единый образ путешествия. Его наполняют гудок паровоза, свист ветра, врывающегося в окно вагона, даже кабина машиниста, в которой, наверное, приятно сидеть, когда за окном непогода.

Похожее ощущение уюта от техники возникало при воспоминании о поездке на рыбалку. Отец и его друг иногда ездили на рыбалку, бывало, что они брали с собой и меня. Меня садили на заднее сиденье, заваленное вещами. По одну сторону была груда вещей, по другую окно, за которым льет дождь. А я сидел в теплом салоне и смотрел на проносящиеся мимо деревни.

Иногда отец останавливал машину, чтобы спросить дорогу. Когда он открывал дверь, вместе с холодным осенним воздухом в душу проникал страх того, что вскоре эта уютная, комфортная нега закончится, и придется выйти из уютного салона в холодный окружающий мир. Мне хотелось ехать вечно в этом уютном теплом салоне и смотреть из окна на пролетающие мимо маленькие мирки. Наблюдать, как девочка в большущих резиновых сапогах садится на велосипед, чтобы куда-то ехать, как на другом конце села, мужчина загоняет во двор корову и многое другое. Вот мы остановились на железнодорожном переезде. Мимо нас проносится поезд, пассажиры которого из такого же уютного, тихого мирка наблюдают за проносящимися мимо пейзажами.

Вот так и возникают мои картины. Память подымает давно забытые детские образы. Я пытаюсь отобразить действительность не такой, какой она является на самом деле, а такой, которой я ее видел в детстве, как я вспоминаю ее сейчас. Воспоминания маленького ребенка, пропущенные сквозь призму лет, помогают мне воспроизводить давно забытые детские образы. Всмотритесь в картины, постарайтесь их пропустить через себя, какие у вас возникают ассоциации, ведь у каждого были подобные впечатления в детстве. Быть может мое творчество поможет и вам прикоснуться к миру забытых детских воспоминаний?